Прежде всего, предлагаю рассмотрению читателя, некоторые положения морали, характеризующие данную форму передачи знания, как интимное общение автора с читателем, устанавливающие некую связь между автором и читателем, что в свою очередь и является достоянием обоих, и позволяет найти необходимое взаимопонимание. Таким образом, перечитывая и изучая труды Жанна Жака Руссо, мы в той или иной степени стараемся встать на позиции его сознания, ибо понимание в антиномии не возможно, хотя противоречие является своего рода свойственно-ортодоксальным отражением истины, но для ассерторического понимания оно не пригодно. Та тонкая связь между автором и читателем, позволит нам компенсировать и на базе нашего мировоззренческого опыта ассоциировать, выстроить по возможности правильное понимание, которое автор пытался столь красочно и правдоподобно донести до нашего внимания.
     Рассуждая, о причинах неравенства, без которых было бы вообще не свойственно понимание общественного договора Ж. Ж. Руссо, автор указывает нам, что именно развитие человеческого ума является детерминированным основанием общества; 'После того как я доказал, что неравенство едва заметно в естественном состоянии и его влияние там почти ничтожно, мне остаётся показать, как возникает оно и растёт в связи с последовательным развитием человеческого ума', далее мы находим разделение и переломную точку между независимыми и общественными отношениями; 'Пока люди довольствовались сельскими хижинами, шили себе одежды из звериных шкур с помощью древесных колючек или рыбьих костей, украшали себе перьями или раковинами, разрисовывали себе тело в различные цвета, улучшали или делали более красивыми свои луки и стрелы, выдавливали острыми камнями немудрящие рыбачьи лодки или выделывали с помощью тех же камней грубые музыкальные инструменты, словом, пока они выполняли лишь такие работы, которые были под силу одному, и разрабатывали лишь такие искусства, которые не требовали сотрудничества многих людей, они жили свободными, здоровыми, добрыми и счастливыми, насколько могли быть таковыми по своей природе, и продолжали наслаждаться всей прелестью независимых отношений. Но с той минуты, как человек стал нуждаться в помощи другого, с той минуты, как люди заметили, что одному полезно иметь запас пищи, достаточный для двух, равенство исчезло, возникла собственность, стал неизбежен труд и обширные леса превратились в веселые нивы, которые нужно было поливать человеческим потом и на которых скоро взошли и расцвели вместе с посевами рабство и нищета'. И наконец автор как бы промежуточно подытоживает вышесказанное, определяет общественные мотивы; 'Это различие достаточно ясно показывает, что должны мы думать о том виде неравенства, которое царит среди всех цивилизованных народов, как естественное право, как бы мы его не определяли, очевидно, не может допустить, что бы дитя властвовало над старцем, чтобы глупец руководил мудрецом и горсть людей утопала в роскоши, тогда как огромное большинство нуждается в самом необходимом'.
     Право, право, право:, вообще западная философия уделяла большое внимание нравственности, морали, этиологическим основам права. У Фридриха Ницше характеризующего все принципы морали, с разных сторон и в разных положениях, мы также находим среди характеристик ценные для всего человечества данные, это фактическое главенство ума, разума; ''Самоотверженность' не стоит ничего - ни на небе, ни на земле; великие проблемы требуют великой любви, на это способны лишь сильные, цельные, надёжные умы, которые не мечутся по сторонам, но сохраняют незыблемость и твёрдость'. Подобных примеров, о главенстве ума, можно приводить множество, тем более, если рассматривать или изучать всех ране и ныне живущих мыслителей, то нам не хватит и одного тома сочинений, но при этом мы неизбежно придём к одному результату. По этой причине, на этих доводах мы остановимся, т.е. не делая скоропалительных выводов, мы можем однозначно определить, что человечество является по своей сути, продуктом своего сознания и тогда утверждение восточных мудрецов 'что мы есть то, что мы думает', обретает новую жизнь.
     Но так или иначе, из трудов Руссо, в том понимании мировоззренческого потенциала, общественные институты, были организованы путём общественного договора в тот момент, когда люди поняли, что сообща жить легче, что те орудия которые они придумывали и которыми пользовались, в реальности компенсировали слабость людскую по отношению к более сильному противнику, будь то природа в целом или же представитель одного из её царств; 'Он должен поэтому постоянно заинтересовывать их в своей судьбе, заставить их находить действительную или мнимую выгоду в том, чтобы содействовать его благополучию:'. Сообща люди становились сильней, но это имело свои тяжкие последствия, и в какой-то момент люди возомнили себя царями природы, всесильными божествами по сравнению с представителями других царств природы и даже от части самих себя; 'Погрязший в преступлениях и пороках и впавший в отчаяние род человеческий не мог уже не вернуться назад, ни отказаться от сделанных им злосчастных приобретений; употребляя во зло свои способности, которые могли служить лучшим его украшением, он готовил себе в грядущем только стыд и позор и сам привел себя на край гибели...'.
      'Если мы проследим за прогрессом неравенства в связи с этими различными переворотами, то увидим, что возникновение законов и права собственности было начальным пунктом этого прогресса, установление магистратуры вторым, а третьим, и последним, изменение правомерной власти в основанную на произволе: так что различие между богатыми и бедными было узаконено первой эпохой, различие между сильными и слабыми второй, а третьей различие между господином и рабом'. И уже в трактате 'Об общественном договоре', все выведенные ранее постулаты, несут доказывающий их догматизм отпечаток, имеющих весьма сильное и впечатляющее действие на индивидуальное сознание. Собственно говоря, человеку мало мыслящему можно утопнуть в красноречии автора, в то время как человеку завистливому, можно обрести, отправные точки своих не лишённых смысла доказательств, философ будет довольствоваться тем, что имеет, ибо пища для его ума, как мы увидим выращена в плодородном сознании на хорошо удобренных землях, и каждый надёт для себя лакомый кусок.
     Таким образом, утверждение Руссо, - ':поступать под воздействием желания есть рабство, а подчиняться закону, который ты сам для себя установил, есть свобода', обретёт своё новое понимание, или хотя бы даст возможность людям задуматься, действительно ли то, что сейчас происходит в общественной жизни, соответствует тем законам права, о которых столь много говорят. Тем более, что в самом начале общественного договора, автор указывает своему собеседнику, на принципы руководящие им в этом исследовании; 'В этом исследовании я всё время буду стараться сочетать то, что разрешает право, с тем, что предписывает выгода, так, чтобы не оказалось никакого расхождения между справедливостью и пользой'.
     Но в реальности Руссо оказался более изобретательным, рассматривая и исследуя общественные связи, он очень точно установил причины возникновения общин. Как упоминалось выше, это естественно слабость людская, и другой причиной как мы увидим, является альтернатива слабости - страх. Да, именно то, чем в совершенстве за долгие годы правления овладевала церковь, управляющая своими прихожанами и строящая свою политику не на благоразумии, а на внушении страха, но всё меняется и церковные служители становятся мудрей. Развитие науки, вытесняет церковные догмы, знания обретаемые людьми, побуждают их принимать разумные решения, но это отнюдь не говорит о том, что всё является безусловно хорошим и в этом нет ничего дурного и наоборот.
     Главной причиной остаётся человеческий фактор, семья, продолжение рода, борьба за существование и оставления наследства после себя в виде себе подобных. Отнюдь не случайно народная мудрость говорит языком родителей, - что мы, есть наши дети. Доподлинно видно, что первым добровольным обществом становилась семья, автор шагнул несколько дальше, он детерминировал общественные устои и вывел некую аналоговую причину политических обществ. 'Таким образом, семья - это, если угодно праобраз политических обществ, правитель - это подобие отца, народ - детей, и все, рожденные равными и свободными, если отчуждают свою свободу, то лишь для своей же пользы. Вся разница в том, что в семье любовь отца к детям вознаграждает его за те заботы, которыми он их окружает, - в Государстве же наслаждение властью заменяет любовь, которой нет у правителя к своим подданным'.
     Да, но в связи с этим, мы определяем ускользающую от нашего внимания аналоговую связь, между имеющимся рабством в политическом обществе и семьёй, как его прообразом. Т.е. в связи, с детерминированными причинами, с необходимостью следует вывод, что причины рабства также заложены в семье.
      'И так, если существуют рабы по природе, так только потому, что существовали рабы вопреки природе', в этом утверждении автор без сомнения был прав, проводя аналогию с Робинзоном и Адамом он попытался показать не состоятельность аргументов мыслителей, утверждающих, что одни рождены для рабства, другие для господства, лишь по тому, что были рождены в определенных условиях. И если привести другие исторические факты, например, Спартака и если привести аргументы древних мистических наук, например Астрологии, то мы сможем оперируя догмами, эмпирическим путём доказать, что если и существует какое неравенство в природе, то оно детерминировано, этиологически обосновано и является атрибутом природы и направлено в свою очередь только на благо ей, а всё остальное, явления противоречащие ей. В доказательство можно привести древние племена, когда вождей выбирали себе по звёздам, что существует, как факт, в некоторых племенных общинах Африки и Южной Америки на сегодняшний день.
     Сейчас, в наше время, говорить о силе и не понимать, что мы достаточно слабые существа, живущие на этой планете, было бы совершенно бессмысленно. Человечество совершенствуется и только благодаря сознанию или рациональности своего мышления и речи, мы можем смело утверждать, что представители данного вида, являются сильными существами, ибо, не применяя своей физической силы, они могут свернуть горы, в самом прямом смысле. Поэтому на данной ступени совершенства общественной жизни, мы с необходимостью признаём единственную силу - интеллектуальную силу, которая в своё время приручила животных и способствовала процветанию и выживанию нашего вида. Так утверждение Баженова Н. Н. 'ум есть, силы не нужно', становится более актуальным на сегодняшний день.
     Руссо же, в свою очередь, рассматривал силу физическую, говоря о праве сильного; 'Сила - это физическая мощь, и я ни как не вижу, какая мораль может быть результатом её действия. Уступать силе - это акт необходимости, а не воли; в крайнем случае, это - акт благоразумия'. Таким образом, мы снова приходим к тому, что человеку свойственно мыслить, и приводя в действие свои разумные механизмы мышления, делать выбор и приспосабливаться к сложившейся ситуации. Так вот, теперь, мы можем установить некую прямую закономерность и связь, между нашим сознанием и поступками, и атрибутивно предположить, что именно сознание является основной причиной рабства, т.е. что человек является инструментом атрибутивного сознания, а следовательно его слугой. 'Уступим, груз, который несёшь с покорностью, становится лёгким', находим у авторов римской империи, как бы подытоживает и в то же время раскрывает новые возможности человеческого сознания, делая человека благоразумным в одной ситуации и рабом в другой.
     Но автор в своём исследовании, приходит к следующему соглашению, 'Согласимся же, что сила не творит право и что люди обязаны повиноваться только властям законным', к чему можно только добавить ответ или отзыв, что да действительно физическая сила не творит право, но этого будет не достаточно, вернее, если сказать только это, будет означать, что ничего не сказано вообще.
     Общественный договор, в который по мнению автора вступают граждане, продавая свою свободу, является атрибутом их альтруистических побуждений, совместно улучшить условия и уровень жизни, тем самым облегчить существование всех членов общины равно и одновременно. 'Эти статьи, если их правильно понимать, сводятся к одной-единственной, именно: полное отчуждение каждого из членов ассоциации со всеми его правами в пользу всей общины; ибо, во-первых, если каждый отдаёт себя всецело, для всех, то никто не заинтересован в том, чтобы делать их обременительными для других', и ' Итак, если мы устраним из общественного соглашения то, что не составляет его сущности, то мы найдём, что оно сводится к следующим положениям: Каждый из нас передаёт в общее достояние и ставит под высшее руководство общей воли свою личность и все свои силы, и в результате для нас всех вместе, каждый член превращается в нераздельную часть целого'.
     Получается, что автор выстраивает нашему вниманию идеальную модель общественного устройства, где все отношения должны носить альтруистический характер, и как ни странно, равноправие должно лишать такое общество рабства. Но в нашем сознании при устоявшемся надувательстве в обществе, такие положения кажутся фантастическими. В политическом обществе, в котором права не уважались на протяжении многих лет, где свобода является характеристикой высшей политической интеллигенции (и то не всегда), конечно же, такие положения скорее абсурд или парадокс.
     Общественно-политический организм (государство или суверен, держава), объединяет в себе именно таких людей, формализует их отношения, отношения с другими таким же ассоциациями. Так вот, этот организм выступает в качестве юридического лица, поручаясь за всех членов его ассоциации, представитель выбранный на демократической основе, обязывая себя, обязывает всю ассоциацию, в чем уже просматривается некое ущемление прав, нарушающих свободу. 'Как только эта масса людей объединяется таким путём в одно целое, уже не возможно причинить вред ни одному из его членов, не задевая целое, и тем более нельзя причинить вред целому так, чтобы члены его этого не почувствовали'.
     Личные или частные интересы в политической жизни общества пренебрегаются, таким образом, с момента образования ассоциаций, каждый из индивидуумов должен стремиться к общему благу и уже не важно, что по этому поводу говорит его внутреннее понимание, на лицо выступает факт, что индивидуальная личность становится рабом коллективного сознания, воли. Вот именно то, что делает человека рабом, парализуя все его возможности, и благо если коллективное сознание не в заблуждении:, ибо другой альтернативы нет, как указывает нам автор; 'Итак, чтобы общественное соглашение не стало пустою формальностью, оно молчаливо включает в себя такое обязательство, которое одно только может дать силу другим обязательствам: если кто-либо откажется подчиняться общественной воле, то он будет к этому принужден всем организмом, а это означает не что иное, как то, что его силою принудят быть свободным'.
     Из данного исследования, мы наблюдаем, высокую, высочайшую противоречивость, т.е. человечество ищет, борется и воюет за свободу, в то время как коллективное сознание отвергая рабство, говорит, что в рабстве свобода:, ну не парадокс ли? В данном случае автор, говоря об альтруистической, идеальной, политической организованности пренебрегает человеческим фактором, семья, послужившая праобразом государства, в те первобытные времена возможно и строилась на альтруистической основе, семьи разрастались в племена, сильнейшие племена выживали и образовывали феодальные общины, наконец, государства. В каком из этих звеньев теряется первоначальный альтруизм и с какого из этих звеньев пренебрегать человеческим фактором, автор не указывает, а значит, то что он хотел донести до нашего сведения в полном объёме мы не получим, но данный парадокс является хорошим поводом для размышления, поэтому возможно, что автор об этом умолчал сознательно.
      'Примечательно в этом отчуждении то, что община, принимая земли частных лиц, вовсе не отбирает у них эти земли, - она лишь обеспечивает этим лицам законное владение ими, превращая захват в подлинное право, а пользование в собственность', очевидно также, что отбирая свободу, она лишь обеспечивает им эту свободу.
     С  другой стороны, общественный договор не заменим, и лишь учитывая человеческий фактор, он может быть благом, как частным лицам, так и всему обществу; ':и хотя люди могут быть не равны по силе и способностям, они становятся все равными в результате соглашения и по праву'; а если счастье одного является счастьем других, то и принуждать не кого не нужно, ибо противоречие исчезает, с чем возвышается свобода и право данное от природы. Нам же остаётся только усвоить и понять, что индукция и дедукция неотделимы друг от друга, и что государь делая рабами других, делает и себя рабом в равной степени.
     Да, конечно, в общественной морали не нарушающей законы природы так и должно быть, но когда начинаешь пренебрегать человеческим фактором или мыслить свободу иначе чем автор, невольно возникает множество противоречий, ибо если государство суверенно, то свобода личности столь же суверенна и неприкосновенна. Хотя, по словам автора, получается, что государство собиравшееся начать войну, не взирая на то, будет ли счастлив (свободен) в этой войне индивидуум, и не прислушиваясь к его мнению, что мир это единственное счастье живущих на этой земле, и что только в мирных условиях это счастье можно найти, начнёт военные действия, лишает тем самым свободы индивидуальную личность.
     Автор пишет: 'Я утверждаю, следовательно, что суверенитет, который есть осуществление общей воли, не может никогда отчуждаться и что суверен, который есть не что иное, как коллективное существо, может быть представляем только самим собою. Передаваться может власть, но не как не воля', ':, ибо воля отдельного человека стремится к преимуществам, а общая воля к равенству'. На что история утвердительно говорит, нет, все воины в истории человечества, это как правило ублажение зависти или поиск выгоды, война сама по своей природе преступление, а значит коллективное сознание жаждущее войны, есть преступное сознание, управляемое преступной волей, которое видит в своих действиях лишь то, что желает видеть.
     В  России уже более 140 лет отменено крепостное право, зависимых от феодала крестьян не существует уже довольно большой срок, хотя в реальности крепостное право в России обрело новые формы, и если раньше крестьянин зависел от феодала, то сейчас рабочий зависим от своего прямого начальника в равной степени, как гражданин от гос-чиновника, только за одной лишь разницей, что феодал являлся хозяином, а современные гос-чиновники сами крестьяне - только по другому. 'Заблуждение это проистекает из того, что они не составили себе точных представлений о верховной власти и приняли за её части лишь её проявления', в противном случае ':, но тогда они, увы, сказали бы правду и угодили бы этим только народу. Но истина никогда не ведёт к богатству и народ не даёт ни поста посланника, ни кафедр, ни пенсий'.
     Итак, нам уже сам Руссо указывает на корысть, ибо каждый из нас знает, что в интересах всех людей не давать засиживаться немощным и ленивым людям тем более в государственных служащих, ибо это портит общество и общественные морали обретают некий двоякий смысл. В этом отношении, автор определил очень точно, что воля всех и общественная воля это не одно и тоже, и если бы феодал как хозяин и исполнитель общественной воли уже давно перестал содержать такого чиновника, то в современном обществе общественная воля отнюдь не следует принципам хозяйственности, а метафора 'человек украшает место' претерпевает на себе тиранию бессмысленности и уже реально, как факт 'место украшает человека'.
      'Когда в достаточной мере осведомленный народ выносит решение, то, если граждане не вступают между собой не в какие сношения, из множества незначительных различий вытекает всегда общая воля и решение всякий раз оказывается правильным', как мы видим всякое зло излечимо, и в данном случае терапия дело привилегированное и отнюдь не является полезным для той части интеллигенции, о которой мы говорили выше. Почему это происходит, да потому, что управлять не просвещенным и необразованным народом легче, и как мы понимаем выгодней, о чём говориться в Дао Де Цзин: 'В древности те, кто следовал Дао, не просвещали народ, а делали его невежественным. Трудно управлять народом, когда у него много знаний'. Хотя новый век высоких технологий многое изменит. Тем более что у человечества уже есть опыт подобных преобразований, хотя и не весьма удачный, даже совсем не удачный, мы говорим о социально-коммунистических революциях конца 19 начала 20 веков.
     Разбирая и исследуя отношения и участие отдельных личностей в общественно политической организации, Ж. Руссо, очень четко и точно определил, что частный интерес не учитывается, что общественная мораль противоречит частным интересам, лишь по той одной причине, что отобрав однажды свободу, политический организм даёт новую, иную свободу и лишая однажды свободного человека прав, наделяет его другими правами. 'В самом деле, как только речь заходит о каком-либо факте или частном праве на что-либо, не предусмотренном общим и предшествующим соглашением, то дело становится спорным'.
     Как мы видим, государство законодательно защищает только себя, у частных лиц не должно возникать ни каких вопросов к государству, ибо всё оговорено в пользу государства. 'Наконец, когда одна из этих ассоциаций настолько велика, что берёт верх над всеми остальными, в результате уже получается не сумма незначительных расхождений, но одно единственное расхождение. Тогда нет уже больше общей воли, и мнение, которое берёт верх, есть уже не что иное, как мнение частное'.
     Пропаганда всегда защищает частные интересы, возьми то государство, общность или индивидуума, вот по этой причине законодатель всегда является прав, не важно кто он, но как, он сумел склонить большее количество в свою пользу и почему люди образованные и не образованные приняли и переживали это как факт или само собой разумеющееся. 'Тогда результатом просвещения народа явится союз разума и воли в Общественном организме; отсюда возникает точное взаимодействие частей и, в завершении всего, наибольшая сила целого'.
     Так вот, исходя из менталитета людского, определяются как факт его общинные и частные ценности, ибо сознание пусть даже индивидуальное apriori не знает действительности и вопрошает к разуму, который на базе своего имеющегося прагматизма, своих знаний и своего понимания выстраивает мировоззренческую картину, в которую должно вписываться всё или ничего, и уже на базе этого выстраивается сознательная деятельность. Да, как мы говорили раньше, ключ ко всему это наше мышление, и уже a posteriori человек начинает думать и размышлять. Тогда он начинает видеть все моменты, которые были не разрешёнными, по словам библии: 'Тогда блуждающие Духом познают мудрость, и непокорные научатся послушанию', 'Тогда откроются глаза слепых и уши глухих отверзнутся:'. И как правило его деятельность становится направленной.
     Именно, человек устроен таким образом, что всю имеющуюся информацию он в своей сущности отождествляет с истинной, сам пребывая в правде наследуемой от дифиниендуальных различий и являющейся атрибутивной стороной мышления. Истинна в свою очередь не измена и является константой для всего живого. Поэтому, Руссо, не случайно поставил вопрос, о том, каким должен быть законодатель и политик в общественно политическом организме, дабы человечество, не находясь в заблуждении, могло прогрессировать сообща, и появляющиеся общественно политические институты, совершенствовались и укреплялись разумно, подобно тому, как индивидуальная сущность развивает свои таланты.
     Руссо, характеризует законодателя следующим образом: 'Для того чтобы открыть наилучшие правила общежития, подобающие народам, нужен ум высокий, который видел бы все страсти людей и не испытывал не одной из них; который не имел бы ни чего общего с нашею природой, но знал её в совершенстве; чьё счастье не зависело бы от нас, но кто согласился бы всё же заняться нашим счастьем; наконец, такой, который, уготовляя себе славу в отдаленном бедующем, готов был бы трудиться в одном веке, а пожинать плоды в другом', и тут же 'Тот, кто берёт смелость дать установления какому-либо народу, должен чувствовать себя способным изменить, так сказать, человеческую природу, превратить каждого индивидуума, который сам по себе есть некое замкнутое и изолированное целое, в часть более крупного целого, от которого этот индивидуум в известном смысле получает свою жизнь и своё бытиё; переиначить организм человека, дабы его укрепить; должен поставить на место физического и самостоятельного существования, которое нам всем дано природой, существование частичное и моральное' и т.д.
     Перед нашими глазами в один миг возникают весы, на одной чаше которых, находится государственная власть и на другой народ являющийся частью этого государства. Те и другие стремятся к одной цели, но разница многогранна, поэтому нужда в политическом устройстве и политике весьма велика, на что Руссо, говорит: ': и талант политика не в последнюю очередь выражается в том, чтобы найти между теми и другими такое соотношение, которое было бы наиболее выгодным для сохранения Государства'.
     Но тут необходим некий акт, который бы позволил нам разобраться с понятием и внутренним устройством общественно-политического организма, суверена или государства, его властных структур, посредством которых, осуществляется управление и регулируются внутренние отношения, сношения личностей, общин а также внешние межассоциационные связи. 'Если рассудок вообще провозглашается способностью устанавливать правила, т.е. различать, подчиненно ли нечто данному правилу (causae datae legis) или нет', сказано у Иммануила Канта. Именно в этой связи Руссо уделил большое внимание исследованию различных форм управления, посредством которых и осуществляется и организуется политическая, а также общая воля, являющаяся приоритетом в системе управления государствами, общественно-политическими организмами и прочими общественными институтами.
      'У политического организма - те же движители; в нём также различают силу и волю: эту последнюю под названием законодательной власти, первую - под названием власти исполнительной'; 'Наконец, подобно тому как в каждом отношении есть только одно среднее пропорциональное, так и в Государстве возможен лишь один лучший для него род правления' сказано в общественном договоре Ж. Руссо. Автор сознательно просвещает нас, давая возможность разглядеть догму и выстроить здание на прочном фундаменте или вырастить свои плоды трансформирующегося идеализма. 'Кто умеет крепко стоять, того нельзя опрокинуть. Кто умеет опереться того нельзя свалить. Сыновья и внуки вечно хранят о нём память', говориться в Дао Де Цзин.
     Имея отправными точками социализации общества, семью, мы выстраиваем новую Иерархическую ось. Отец - монарх или суверен, чей авторитет бесспорен и голос которого имеет первостепенную важность и носит характер закона, который не обсуждается и не оспаривается. Мать - правительство, чей авторитет столь же бесспорен, но которая выполняет всю организационно-руководящую роль. Все остальные члены семьи являются подданными, которые занимаются каждый своим делом и имеют своё место в Иерархической лестнице, чьё мнение весомо, лишь за одной разницей, что принимают решения главы семейств, пока в состоянии это делать.
      'В этом же отсутствии преемственности можно почерпнуть опровержение весьма обычного для монархических политиков ложного умозаключения, которое состоит не только в том, что управление обществом сопоставляется с управлением домом, а государь с отцом семейства (ошибка уже опровергнутая), но и в щедром наделении этого магистрата всеми добродетелями, в которых он мог бы нуждаться, и в неизменном предположении, что государь есть то, что он должен собою представлять; вследствие этого предположения Королевское Правление, конечно же, становится предпочтительнее всякого другого, потому что оно бесспорно самое сильное, и, чтобы быть также наилучшим, ему не достаёт лишь такой воли правительственного корпуса, которая более соответствовала бы общей воле'.
     Так вот, это одна из возможных моделей социального устройства семьи, построенной на принципе Монархической формы правления. Существуют и другие формы правления, как в семье так и в государственном устройстве, как авторитарные так и народные, и аристократические. Поэтому не случайно Руссо упоминает о том, что каждое государство, должно и имеет, свои и неповторимые, формы правления; 'Если бы существовал народ, состоящий из Богов, то он управлял бы собою демократически. Но правление столь совершенное не подходит людям'.
     Разбирая роль правительства, народа и законодательной, и исполнительной властей, Ж. Руссо, приходит к весьма интересным следственным выводам, например: 'Законодательная власть - это сердце Государства, исполнительная власть - его мозг, сообщающий движение всем частям'. В свою очередь, анализируя формы правления, он устанавливает своим неординарным мышлением, довольно интересные качественные оценки, например: 'Простое Правление - лучшее само по себе по одному тому, что оно простое'.
     Если попробовать дифференцировать все имеющиеся формы правления и вывести самую простую общую характеризующую модель, то мы получим примерно следующее:
     Приоритет - Верховный правитель. Ниже следуют две ветви власти Государственная и народная. В свою очередь государственная власть осуществляет свою работу двумя способствующими способами, законодательной и исполнительной властями. В то время как народная власть осуществляется демократическим путём по результатам выборного голосования.
     При этом, характеризуя и ставя основополагающим фактором правления государства правительство, мы не должны детерминировать его, с каким-либо одним из действующих способов, осуществления государственной власти, равно как и с верховным правлением, но только как причина одной в следствие других. Ибо как быть с чиновником разводящим руками и говорящим, но надо же иметь человеческое взаимопонимание, в то время как персонально, нарушать закон, ущемлять права граждан, а собственно говоря, своими руками, головой и действиями обманывать, создавать и подписывать лживые и порой клеветнические обвинения, в адрес не достойных, честных и порядочных граждан. Естественно зная об этом, Монарх или Хозяин, прогнав однажды такого чиновника никогда обратно на службу его не возьмёт, и будьте уверены, другие, кто знает о чести всё или многое, поступит, подобным же образом.
      'Словом, именно тот строй будет наилучшим и наиболее естественным, когда мудрейшие правят большинством, когда достоверно, что они правят им к его выгоде, а не к своей собственной'.
     Так вот, упорядочивая отношения между властью и народом, правительство выступает как интегрированное взаимодействие законодательной и исполнительной власти, и собственно говоря, подобные случаи могут возникать только при нарушении этого единства, как одно из следствий человеческого фактора. Люди в данном конкретном случае и вообще, терпят на себе действие этого интегрированного целого. Поэтому, будет правильным ввести понятие, терпящие на себе действие законодательной и исполнительной систем правления, и свести его к минимуму, терпящие посредством правительства. К их числу относятся все подданные. 'Что бы то ни было, но как только народ даёт себе представителей, он более не свободен; его более нет'.
     Самое время вернуться к демократическим институтам общественно-политических формаций. В этой связи, Ж. Руссо рассматривал два основных метода демократического применения управления государством, это голосование и избрание. Выборы, жеребьёвка, референдумы, митинги и прочие не спонтанно возникающие общественные идиллии, это всё, лишь разные формы этих двух парадигм. 'Итак, закон, которому в интересах общества надлежит следовать в собраниях, состоит не столько в том, чтобы поддерживать здесь общую волю, сколько в том, чтобы она была всякий раз вопрошаема и всегда ответствовала'.
      'И в самом деле, даже в наиболее бурные времена, плебисциты среди народа, когда сенат не вмешивался, проходили всегда спокойно и решения их определялись значительным большинством голосов, ибо у всех граждан был лишь один интерес, у народа - лишь одна воля'. Конечно, кто кроме народа может знать все тяготы жизни и видеть белые пятна в управлении государством, другое дело это личность, того или иного управленца.
     Руссо, выстраивал свою аргументацию на примере римской империи, мы же в свою очередь прибегая к эмпирическим знаниям, попытаемся аналогически определить некие закономерности, и установить принципы демократических преобразований, в общественно-политическом организме, как в глобальном, так и в частном аспектах. Что позволит нам выстроить некую сложившуюся модель, принципы которой, можно будет рассматривать и обсуждать. Но это в другой раз.
      ': общее благо представляет повсеместно с полною очевидностью, и, чтобы понять, в чем оно, нужен лишь здравый смысл:'; 'Когда видишь, как у самого счастливого в мире народа крестьяне. Сойдясь под дубом, вершат дела Государства и при этом всегда поступают мудро, можно ли удержаться от призрения к ухищрениям других народов, что делают себя знаменитыми, несчастными и ничтожными с таким искусством и со столькими таинствами?'.
     Подведём итоги данного исследования:
     Как мы установили, в современно обществе отсутствует атрибутивное мышление, что и является причиной всех катаклизмов в государственном устройстве. Также, это является причиной нарушения слаженного взаимодействия, всех ветвей власти и народа. К тому же, в современном обществе на лицо выступают, корысть и коррупция, с которыми следует и необходимо бороться, не словами, но делом.
     Перечисленные выше, излечимые в обществе пороки, являются причиной не правильной оценки ценностей и формирования заблуждающегося мировоззрения, которое и является причиной последующих деяний. Так вот, просвещение Руссо, в данном конкретном применении является большим и глубоким воззрительно-преобразовательным актом, способствующее для не подготовленного сознания к большому переустройству.
     Говоря о данном труде, мы должны обязательно сказать, что данная работа потрясает прогрессией сознания автора, переживающего на себе всё становление, от чертежей до архитектурного сооружения. Мы наблюдаем, как сознание автора прогрессирует от неустойчивого детского осознания, описывая первобытные общества и рассуждая о причинах неравенства. И в конечном итоге, вытекает в старчески мудрую парадигму. Таким образом, что просвещение подобно строительству, заканчивается мировоззренчески полным и мудрым актом, приводящее к единственному на наш взгляд выводу; 'Есть только один закон, который по самой своей природе требует единодушного согласия: это - общественное соглашение'.
     
     Спасибо!